Два желтых, мутных глаза яичницы в подгоревших кружевах глядели на меня тупым, бессмысленным взглядом, в голове стояла величественная, грандиозная картина Эльбруса. Девичья грудь, так в переводе звучит это название. Эльбрус, и вдалеке, кажущийся малышом Казбек. Кофе, какой, к чертям , кофе. Детсадовский кофейный напиток, валявшийся на складах целую вечность, жареный цикорий. Все время искреннее удивление , от общения с лётной столовой, как можно так беззастенчиво красть? Ведь в летной норме четко прописано «20 гр. кофе натуральный». Как всегда всплывает фигура начальника базы, по кличке «Икряной»,похожая на карикатуру Геринга, работы Бор. Ефимова. Шарообразное туловище увенчанное фуражкой напоминающей седло беговой кобылы. При встрече с ним, как рефлекс, возникает две мысли: - первая- осмотреть рубашку( заводская или шьет на заказ), вторая- «так вот куда помещается наша летная пайка!» Лёшка, командир звена, ковыряя в зубах пробубнил: «Коля, на второй залет, в резерве, постановка задачи через 15 минут».
Липкая, глухая от штиля жара обняла за плечи. 33 градуса, техники, с мокрыми темными от пота спинами бродят по ЦЗ. Тааа-к, плановая таблица, 45-й борт, 4 МБД с сотками, 33 градуса жары, штиль… Защекотало между лопатками, 4 на 6 на 100, енто 2.4 тонны, плюс 22,500 сухой вес, плюс 14 с лишним, тонн топки, МБД плюс ПТБ, это чо же, предельный взлетный вес при 33 градусах жары в штиль? Неприятно похолодело внизу живота. Здесь нужно объяснить что такое 45-й борт. В каждом полку есть такой «попилац», по непонятным, известным одному Богу причинам, такой самолет представляет средоточие всех возможных пороков присущих летающим машинам. Слабые, ленивые движки, кривой планер, который на взлете начинает курочить как вшивого и отрыв происходит с ручкой на борту, не работающая ПНС, и вся прилагаемая к ней трихамудия. Все работает до скорости 300 на взлете, после, с завидным постоянством все вырубается, весело перемигиваясь аварийным табло, как новогодняя елка. Этот самолет никогда не выкатывали на боевое применение, его работа-круги и системки для восстановления после отпуска. Надо сказать, что все самолеты в полку из первых серий и отказы ПНС, вполне рядовое явление, с которым научились бороться путем смыкания после взлета на 20-ти секундах. Собирались крыло к крылу вокруг самолета с работающей ПНС и работали по ведущему, сбрасывая когда пошли у ведущего. Похоже в тех-отряде не сладко, если они выкатили 45-й с МБД.
Пот стекает между лопатками, горшок на башке как мокрое полотенце в парилке. Я второй в резерве. «Группа запуск!» Забегали технари, зашипели и захлопали створки фонарей. Первый, второй, третий, четвертый-«Отказ МИС, выключаюсь» -« первый резервный-запуск»-« понял выполняю», я следующий на очереди. Пятый, шестой, седьмой, восьмой-«Выклычаюсь, отказ БЦВС»- «второй резервный-запуск!»- отвечаю я- « понял-выполняю» Саня Вакуленко-техник, засуетился около самолета таская провод СПУ.
Забубнили карту, Кнопка запуска. «Ну- с Богом!» Завизжал и низко зашумел турбостартер, прыгнули и закачались указатели температуры и оборотов. Теплой, пульсирующей струйкой побежал по сосудам наркотик адреналина. Огромная, металлическая машина задрожала и дергая стрелками начала просыпаться. Поразительная, удивительная, вещь, какое-то колдовство, тысячу раз это происходило и тысячу раз завораживало. Просыпаясь, душа самолета через спину вливается в тебя, а ты растворяешься в нем. Ты уже не человек, у тебя нет ни рук ни ног, а есть хромансилевые стойки с колесами, есть плечи-крылья, есть брюхо залитое керосином, есть турбины и рули. Мощь тысяч киловатт вибрирует в руках. Разминая титановые шарниры выпускаю крыло, механизацию, проверяю рули. Огромные плоскости стабилизатора, равные по площади крылу МИГ-21 рубят, при проверке, горячий воздух аэродрома.
У меня давно нет своего штурмана, какая-то кракозябра с боевым расчетом. Сегодня летаю с Игорьком. Кучерявый молчун, эскадрильский любимец, умеет так брякнуть после недельного молчания, что от смеха можно запросто намочить штаны. Недавно в профилактории в Адлере начудил,- пришел в кафе, попросить пива в 3 часа ночи с заряженным подводным ружьем наперевес, в состоянии, так сказать, сильно навеселе, чем привел в оцепенение местных Армян.
Становлюсь в очередь на взлет. Я крайний-12-ый. Кондиционер задувает за шиворот блаженную прохладу. Самолёт переваливаясь как жирный гусь на обжатых сойках выползает на взлетную Стараюсь развернуться и встать на ось на месте, экономя каждую плиту. Впереди идущий, в мареве от форсажа начал медленно отходить от ВПП образовав темную, дрожащую полоску между собой и полосой.
Обороты, температура, «форсажи включены»-«Поехали!»
Непревычно вяло, как сонный, 45-ый начал медленно считать стыки плит. От нечего делать слежу за температурой и оборотами. Плавно покачиваясь пробегаем «круг» центра полосы. Неприятное беспокойство-«маловата скорость» До конца полосы 800 метров, пытаюсь отодрать переднее колесо. На скорости 380 за 400 метров до торца ставлю 13 градусов угол атаки. Жирный гусь и не думает взлетать скорость 420, 150метров до торца.
Боковым зрением замечаю как Игорек поджал ноги, погрузил шлем в заголовник кресла и взялся за ручки катапультирования. Под маской улыбаюсь идиотской улыбкой. Ставлю 14 градусов, больше нельзя, после отрыва гусь может опустить задницу и шлёпнуться как жаба Грохотнув по асфальту торца полосы, гусь завис на полметре высоты и не думая набирать высоту, с замершей стрелкой на скорости 440, несётся над землей, поднимая тучи пыли, прямо на гаражи. Прыгать или подождать? Подождем немного. Плавно и нехотя отходим от земли. Перемахнули через гаражи, асбестовые трубы вентиляции мелькнули рядом с крыльями. Стрелка скорости лениво, по одному делению, поползла вправо. Вздохнул и проморгался, ну теперь порядок! Непривычно низко прошли над автовокзалом, желтоватые тыквы голов смотрят на нас. Длинный, квадратный вагон фюзеляжа с острым носом, опираясь на комариные крылья наматывает метры на высотомер. Гусь проглатывает тонны воздуха и впрыскивает сотни килограмм керосина в камеры сгорания, дырявя мутный, горячий воздух, сотрясая адским грохотом жилые кварталы.
Посыпались доклады об отказах впереди идущих. Игорек бодро завертевшись сообщил, что у нас выбило МИС, отказал ДИСС, отказ БЦВС, и слава богу пока работает локатор.
Тааа-к, значит нужно догонять. Глупая затея. Сонная кобыла, «виноград» из соток, ПТБ, слишком велико лобовое сопротивление.
Набрали эшелон, не выключая форсажи, убрал крыло и резогнался до 1000. Вырубил горелки и скорость сразу поползла назад. Тухлое дело. В течении последующих нескольких минут выяснили, что нам необходимо нагнать около 100 километров.
Догнал группу и пристроился уже на снижении, на боевом, через час. Игореха-молодчина, выхватывая едва заметные искорки самолетов, беспрерывно вращая ручки усиления и наклона антенны локатора - вывел к группе. Видимость была плохая, увидел подобравшись километра на 3. Успокоившись, Игорь порылся в мандричках и заикаясь сообщил что топлива у нас меньше от расчетного на 2 тонны.
Включили «Главный», Ведущий начал отцеплять бомбы, застучали замки моих МБД.
Моргая смотрю на лампы сигнализации подвесок. Из четырех 2 горят. Тааа-к , еще лучше, «кобыла» хочет лягнуть меня снова. Выключили «Главный» Половина «винограда» на борту. Путь домой рассчитывается, по топливу, из предположения, что все бомбы уйдут, и лобовое сопротивление будет минимальным. Мало того что минус 2 тонны, еще и дополнительный расход топлива по дороге обратно. Карабкаюсь вверх в развороте. Попросился повыше, выпустил крыло и погасил скорость до наивыгоднейшей, благо крайний и никому не мешаю. Заняли 7200. Гусь-кобыла трясется от малейшего касания ручки. На большой высоте на прямом крыле начинаются волновые явления,от которых попилац трясется словно едет на ободах по булыжной мостовой. Включили САУ. Игорь, до дома топки хватит? Игорек посмотрел рассеянно в свой тубус, повернулся, посмотрел на меня страдальческим взглядом и пожал плечами, боясь говорить по СПУ. Все записывает магнитофон. Закурили. Соорудив эрзац-пепельницу из целофанки от пачки сигарет воткнул её в прицел. Если идти на запасной, он ближе километров на 80, неизвестно как будут гонять по схеме захода, вполне возможно сожгёшь ещё больше топлива, чем при полете на точку. Эээ-х, пойдем домой!
В эфире тишина, впереди идущий давно перешел на канал «Старта». Дальность 150 до точки, загорелась и замигала лампа аварийного остатка. Попросил снижение и посадку сходу. Турбины зашелестели на 70-ти процентах, гусь опустил нос и заскользил по невидимой горке. Указатель топливомера застыл неподвижно на нижнем ограничителе. Колёса и механизацию выпустил перед Дальним. Ватной рукой увеличиваю обороты, боясь услышать тишину вместо гула турбин. Ну, гусёк, ну, давай кобылка, совсем чуть чуть осталось! Серый, измазанный горелой резиной фартук полосы подползает под задранный нос гуся. Торец-«малый газ!» Хриплый выдох-касание! Взгляд на лампы подвесок-«слава Богу не отвалились!» Выпустил тормозной, отдаю ручку, что за фигня!
Глупый гусь и не собирается опускать нос. Из-за почти полной выработки топлива и висящих подвесок изменилась ценровка! Подруливаю с идиотски поднятым носом, к тормозникам, сбрасываю ТП. РУС полностью от себя, притормаживая опускаю нос, толчек, и глупая птица снова задрала нос и уткнулась ПВД в небо. Плавно притормаживая и толчками, во время касания переднего колеса, загоняю гуся на рулежку.
Убирать крыло нельзя, значит нельзя заруливать на ЦЗ, не пройдешь между солбами фонарей и отбойниками. Попросил выключиться на рулежке. Открыли створки, горячий воздух, как кисель, снова залил кабину. Саня с ребятами поднесли стремянку.
После заправки Санька подошел и озираясь сообщил, что топлива в расходном баке оставалось 200 килограмм, это на 3 минуты полета. Вот теперь пусть кто нибудь скажет, что Бога нет!
Надо сказать что в той суматохе, небыло времени разбираться, этот случай утонул в потоке ещё более невероятных случаев, и благополучно вскоре забылся.
